Озвереть от любви

В Думу в очередной раз внесен законопроект о защите животных — вот-вот должны состояться парламентские слушания. Интернет пестрит петициями за избавление общества от живодеров и даже требованиями прекратить издевательства над улитками, а по форумам народ спорит о цирках шапито и домашних лисах — можно, нельзя ли, и как вообще теперь жить. То, что общество так страстно желает защитить животных от человеческой жестокости, не может не радовать, но порой и сама зоозащита становится бессмысленно жестокой.
Первый закон о защите животных был принят еще в 1635 году в Ирландии, через шесть лет — в Английской колонии в Северной Америке, еще через тринадцать — и в самой Англии. В семнадцатом и восемнадцатом веках в полемике на тему ответственности человека за тех, кого приручили, участвовали виднейшие ученые и философы. Декарт заявлял, что защита животных — какая-то дурь, что животным все равно, что они как машины и вообще ничего не чувствуют. На него страстно набрасывался Вольтер — не приписывай, дескать, природе такое безрассудное противоречие.
Естественными правами животных наделял Руссо, весьма сомневался в них Кант.
У нас о противоречиях движения покровительства животным писал Достоевский. Упрекнуть его в нелюбви к брату нашему меньшему трудно, зря он, что ли, своего Раскольникова мучил страшными видениями, в которых лошадь хлестали кнутом по глазам. Напротив, классик дело это покровительственное всячески приветствовал. Но не само по себе, а его роль в очеловечивании человека.
«Научившись жалеть скотину, мужик станет жалеть и жену свою», — писал Достоевский. И, в сущности, опасался только одного — как бы наоборот не вышло, как бы собачки с лошадками не стали обществу дороже самого человека, как бы не выродились все благие начинания в какую-нибудь бессмысленную мимишность.
Впрочем, писал он это все по случаю десятилетия одного тогдашнего зоозащитного общества, потому опасения свои выразил слабо, ровно в рамках приличия, и закончил тем, что верит душой и сердцем, что уж в будущем-то противоречия все устранятся и благодаря повышенной заботе о хвостатых да лохматых возвысится сам человек.
Вот прошло столько лет. И? Нет, я не хочу напоминать про хабаровских живодерок. Этот случай патологический, исключительный, он не явление. И не хочу травмировать нежную душу читателя пересказами того, что творится на скотобойнях. Я, наоборот, хочу обратить внимание на незаметное, не кричащее, обыкновенное, которое сплошь и рядом.
Вот дама в фейсбуке постит умильные фото про то, как сходила с детишками в контактный зоопарк. Дама выступает за природу и ее сохранение, за всякую гуманность к «пушистикам» и вообще за все хорошее.
Постит картинки и сама себе радуется: вот, мол, как здорово прекрасные люди придумали, органичненько, не то что в каком-нибудь зачуханном городском зверинце, в котором тесно, грязно, грустно и зоозащитников на них нет.
И соглашаются с дамой ее френды, тоже думают сводить детей потискать ежей с енотами.
А другая дама в том же фейсбуке перепостила объявление с «Авито»: «Отдадим собаку в хорошие руки. Купили ее четыре года назад для детей, но они уже выросли из такой игрушки». Оно, конечно, это объявление такое, ну, как бы это помягче... но то, в каких космических масштабах полетела вдруг на вентиляторы известная субстанция, — это оказалось неожиданным. И твари, и мрази, и пристрелить их, и четвертовать. Да такой оравой накинулись на авторов объявления, что вроде как уже и не списать на то, что «ненормальные фанатики есть везде».
В общем, все смешалось: кони, люди, собаки, еноты. У одних нет понимания неоднозначности такого феномена, как коммерческий живой уголок в торговом центре, но это совершенно не мешает им чувствовать себя особо сознательными гражданами, другие так увлекаются сочувствием к несчастному чужому питомцу, что сами вконец звереют. А есть еще третьи, четвертые, пятые. Да и много их нынче таких, у которых видение гармонии человека и природы какое-то вывихнутое.
Мы так же далеки от равновесия в этом вопросе, как и сотни лет назад. А может быть, даже дальше, чем прежде. Мы то ужасно самодовольны и непрошибаемы, то впадаем в истерику.
Хотите еще примеров? Пожалуйста.
Одна организация по защите прав животных инициирует конкурс школьных сочинений на тему неприемлемости охоты. Перед участием подросткам показывают агитационный фильм, не предполагающий каких-то иных точек зрения, кроме той, за которую зоозащитники. И дело даже не в том, что ролик открывается жесткой отповедью Артемия Троицкого, равняющей охотников с психами и маньяками, который в другом интервью (уже для глянцевого журнала) признается, что любит вкусные французские паштеты. Дело в том, что на фоне заклинаний «убийство-убийство-убийство» совершенно игнорируется вопрос, чем же в таком случае является финал короткой жизни теленка, выращенного на мясо.
И проблема совсем не в том, что в наше просвещенное время все еще существует охота и рыбалка. И нет даже никакого лицемерия в том, что человек специально выращивает животных, чтобы потом их съесть или шапки пошить. Лицемерия нет, даже если речь идет о маленьких домашних хозяйствах, где к скотинке по-настоящему привязываются, а потом — того. И беда не в том, что животные задействованы в зрелищах (люди, что ли, не задействованы?). Не в этом суть.
Правда в том, что мы придумали зоозащиту для самих себя. Она для человека, а не для угнетенной живности.
Она для того, чтоб защитить в себе человека. Быть человеком значит не быть бессмысленно жестоким. Но если уже зоозащита становится бессмысленно жестокой, то это вовсе не про то, что мы спасаем планету и приближаем рай земной, когда возляжет лев с агнцем. Это тоже про какие-то наши чисто человеческие заморочки. Что-то мы компенсируем так, значит, зачем-то пытаемся самих себя обмануть, перед самими собой прикинуться, что мы лучше и добродетельнее, чем есть.

На законы земного существования такие манипуляции вообще никак не влияют — человека не изъять из пищевой цепи, не вычеркнуть из биологии (вегетарианцы, вас это тоже касается, не обольщайтесь). Точно так же не вытащить его из экономики (промышленное животноводство спасает человечество от массового голода).
Алена Солнцева о том, почему так велико стремление наших граждан строить дачи и резиденции
Немного Родины за высоким забором
«Дача» — одно из тех русских слов, что стало всемирным термином. Есть и другие слова международного значения: спутник, перестройка, автомат... →
И если человек протестует против производства фуа-гра, то не потому лишь, что гусей жалко (их бы и не было вовсе этих гусей в таком количестве, если бы не было ферм), а потому что метод и цели этого производства оскорбляют в человеке его собственное достоинство.
Если человек задумывается о том, как построен не очень прозрачный бизнес по торговле экзотическими и дикими животными (где их берут вообще? в каких условиях перевозят? сколько погибает, не доехав до покупателя? кто это контролирует?), то не только от того, что за истребляемую фауну обидно, а потому, что само существование такого бизнеса покушается на достижения человека в области разума и морали.
Если люди собирают на сложную операцию для беспризорного котенка, то это тоже, безусловно, про торжество человеческого.
Кто этого не понимает, не чувствует, но лезет в тему, кто завяз в дешевой сентиментальности и осуждает бездушных и черствых, кто, прикрываясь высокими идеалами, набрасывается из-за хомячков на себе подобных, тот все перечеркивает. Все наши надежды. Гуманнее надо быть не только с братьями меньшими.
И пусть все будет хорошо. И котиков всем нам в ленту.