Театр одного абсурда. Подробности уголовного дела

Как и обещала "Вольская неделя", мы продолжаем рассказывать подробности уголовного дела бывшего директора драмтеатра, 71-летней Нины Бобровой, которая обвиняется в мошенничестве и хищении в крупном размере с использованием служебного положения. Вместе с ней по этому делу проходят бывший экономист театра Наталья Телоян и кассир Маргарита Митрюшова.

Жертва "искусства"
Уже состоялось несколько заседаний суда, проведены опросы потерпевших и свидетелей, которые в целом подтвердили обвинения, предъявленные следствием Бобровой и её соучастницам. В этом необычном деле потерпевшие - это в основном работники театра, которые оказались крупными должниками перед банками из-за кредитов, взятых ими для Бобровой и Телоян якобы "ради спасения театра". Говорят, искусство требует жертв, а искусство мошенничества - тем более. Так или иначе эта непростая "кредитная история" негативно отразилась на всём коллективе театра. Но главной жертвой такого "искусства" стала, конечно, главный художник театра Татьяна Гарина, которая скоропостижно скончалась 1 августа 2018 года от сердечного приступа в возрасте 54-х лет. Её мать, 78-летняя Людмила Петровна Гарина, проходящая по этому делу как потерпевшая, рассказала в суде о невыносимой обстановке, в которой пришлось жить и работать талантливой вольской художнице на протяжении нескольких лет.

В 2011 году, когда любительницы халявных кредитов распробовали вкус шальных денег, они получили очередной кредит на 790 тысяч рублей, оформив его на водителя театра. При этом Татьяну Гарину без её ведома "сделали" поручителем по этому кредиту, подделав её подпись в кредитном договоре. В итоге этот кредит так и остался не выплаченным, а вся ответственность за него легла на безвинную художницу. В 2013 году Нина Боброва вынудила Татьяну Гарину взять ещё один кредит на 640 тысяч рублей. Людмила Петровна утверждает, что дочь пошла на этот шаг под угрозой увольнения, раньше она никогда никаких кредитов не брала. И в этом случае, как и в других, деньги были отданы Бобровой, и та обещала, что платежи за кредит будут вноситься своевременно. При этом, по словам матери художницы, директор открыто ей говорила, что платежи будут вноситься за счёт театра, т.е. казёнными деньгами. Однако вскоре и по этому кредиту начались просрочки платежей, росли проценты, Татьяне Гариной постоянно звонили из банка, требуя денег и угрожая судами. В такой нервной обстановке она продолжала выполнять огромный объём работы, в одиночку оформляя по 6-7 спектаклей за сезон. Как пояснила Людмила Гарина, это практически в два раза превышало обязанности её дочери, но никакой дополнительной платы она не получала. Кроме того, художнице приходилось бесплатно работать художником-постановщиком, выполняя не свою работу.

От фарса к трагедии
Татьяна Гарина, не желая расстраивать родных, долго скрывала от них, в каком тяжёлом положении она оказалась из-за кредитных махинаций Бобровой и Телоян. По заявлению банка суд постановил взыскивать с неё, как с поручителя по чужому кредиту, крупные суммы. Удержания с её зарплаты и банковской карты только за водительский кредит доходили до 57 тысяч рублей. В конце концов она не выдержала и рассказала матери о своей беде со вторым - "своим" - кредитом, умолчав о "поручительстве" за чужой кредит (об этом родственники художницы узнали только после её смерти). Людмила Петровна когда-то сама отработала 20 лет бухгалтером в театре под руководством Бобровой и попыталась с ней договориться. С мая 2016 года она ежемесячно ходила к директору театра и, как она сама призналась в суде, унижалась и просила деньги на уплату кредита своей дочери. Поначалу Боброва распоряжалась выдавать ей из кассы театра по 10 тысяч рублей. Кассир Митрюшова просто доставала деньги из сейфа и отдавала их Людмиле Гариной без всяких росписей и документов. Вот так директор и кассир распоряжались казёнными деньгами, ведь не свои же личные деньги они держали в сейфе театральной кассы. Так продолжалось полгода, но в декабре 2016 года Боброва заявила Людмиле Петровне, что денег у театра нет, и предложила пенсионерке рассчитываться за кредит самой. И до марта 2018 года престарелая пенсионерка, чтобы помочь дочери, заплатила за этот кредит ещё около 250 тысяч рублей.

Тем временем Татьяна Гарина в такой ситуации попыталась переоформить свою квартиру на сына, но это оказалось невозможно: на её имущество уже был наложен арест за кредит водителя. 1 августа 2018 года её сердце остановилось... Театральный фарс, устроенный директором в закулисье, превратился в реальную жизненную трагедию. После смерти художницы, когда выяснилось, что на ней "висит" долг за чужой кредит, Людмила Петровна, чтобы защитить имущество семьи, стала правопреемницей по этому долгу. Она обратилась в суд с гражданским иском на Боброву. Экспертиза подтвердила, что подпись под поручительством Татьяны Гариной в кредитном договоре водителя была подделана. Вероятно, подпись за неё поставила Наталья Телоян, которая помогала оформлять этот роковой кредит. Здесь, конечно, следствию нужно было разобраться и с участием в этом подлоге работника банка, которй, по некоторым данным, является родственником Маргариты Митрюшовой. Подсчитать материальный ущерб Людмилы Гариной не так-то просто. Помимо того, что она уже выплатила 250 тысяч, ей, чтобы освободить квартиру из-под ареста, нужно заплатить и за водительский кредит, на который до сих пор начисляются проценты. По данным следствия, это около 800 тысяч рублей. Людмила Петровна справедливо считает, что здоровье её дочери было подорвано именно из-за всех этих кредитных махинаций, ставших в конце концов причиной её смерти. Свой моральный ущерб Людмила Гарина оценивает в 1 миллион 400 тысяч рублей и требует для подсудимых реального лишения свободы, поскольку они не признают своей вины, не раскаиваются и не собираются возвращать деньги.

"Мёртвая душа" директора
Если уж "героини" этого уголовного дела так обращались с человеком, на котором держалось художественное оформление всех спектаклей, то что говорить об их отношении к скромным техническим работникам. С ними вообще можно было не церемониться. Бывшая кладовщица, 79-летняя Лидия Бычкова, более 40 лет проработавшая в театре, рассказала в суде о том, что пришлось ей пережить во время бобровской кредитомании. По приказу директора Лидии Бычковой с её 5-тысячной зарплатой пришлось взять на себя 4 кредита в разных банках и микрофинансовых организациях на общую сумму в 350 тысяч рублей. Сначала кладовщица пыталась отказаться, но Боброва заявила, что в таком случае "ей пенсионеры и инвалиды не нужны". Пришлось соглашаться, чтобы не быть уволенной. Самое любопытное, что после оформления кредитов у кладовщицы официальная зарплата сразу повысилась до 15 тысяч рублей. Хотя на руки ей по-прежнему выдавали 5 тысяч и даже меньше, но в ведомости она расписывалась за сумму в три раза больше. Видимо, таким образом за счёт казённых денег директор погашала кредиты своей подчинённой. Когда у работников театра начались проблемы с кредитами, пожилая пенсионерка испугалась, что окажется втянутой в скандалы и суды, и попросила больше ей не начислять завышенную зарплату. Тогда проблемы начались у ней самой. Боброва перестала платить за "её" 3-й кредит, а 4-й кредит был оформлен на Лидию Бычкову без её ведома. Она заявила об этом в суде. У кладовщицы на банковской карте были собственные сбережения, накопленные за много лет (около 70 тысяч рублей), и они были сняты банком в счёт долга. Из банка ей звонили по 30 раз в день и звонят до сих пор, так как на старушке "висит" долг около 100 тысяч рублей. В 2016 году Боброва её всё-таки уволила, даже не выплатив ей зарплату за два последних месяца работы. Иначе как издевательством над беззащитной пожилой женщиной-инвалидом всё это не назовёшь. Даже в суде, когда Лидия Бычкова рассказывала о своих злоключениях, Наталья Телоян над ней открыто смеялась, так что судье пришлось сделать ей замечание. По некоторым подсчётам, материальный ущерб потерпевшей составляет более 200 тысяч рублей, столько же она хочет получить за свои моральные переживания.

"Вольская неделя" уже рассказывала, что в этот "театр кредитного абсурда" Бобровой были втянуты даже посторонние для театра люди, которые были там фиктивно трудоустроены, но не работали. Им начислялась официальная зарплата, они расписывались за неё в ведомостях (либо за них кто-то расписывался), но денег не получали. Куда тратились эти деньги, видимо, также нужно спросить у бывшего директора театра. В итоге эти люди тоже стали жертвами мошенничества. Например, бывшая замдиректора музучилища Галина Милюкова с 2011 по 2015 годы числилась в театре заведующей музыкальной части, но, по её же признанию, никаких обязанностей не исполняла. С Бобровой она была знакома давно, они были подругами, ходили друг к другу в гости. Боброва и её уговорила взять в банке два кредита на 250 тысяч и 350 тысяч рублей - "для своих (т.е. бобровских) собственных нужд". По показаниям Галины Милюковой, сначала Боброва уверяла, что будет платить за кредиты личными средствами, но потом объяснила ей, что на это пойдут деньги из зарплаты, начисляемой за её фиктивную работу. Надо понимать, это деньги, зарабатываемые театром и выделяемые министерством культуры. Первый кредит Милюковой был оплачен, а за второй Боброва платить не стала. Все попытки Милюковой договориться с ней как с давней подругой оказались безуспешными. Сначала директор ещё что-то обещала, показывала ксерокопии каких-то платёжек, которые оказались липовыми, но потом прямо заявила: денег нет, платить не буду, плати сама. Галине Милюковой так и пришлось выплатить 110 тысяч рублей. Она написала заявление в полицию, подала иск в мировой суд, но потерянные деньги вернуть не удалось. И Милюкова не единственная, кому даже прежняя дружба с Бобровой не помогла избежать кредитной ловушки. Тут уж, как говорится, ничего личного - просто бизнес.

В суде всплыли ещё два факта фиктивного трудоустройства в театре посторонних людей - бутафора и старшего администратора. Причём, вольно или невольно содействуя обвиняемой, одна из них также оказалась обманутой и теперь должна за взятые для Бобровой кредиты около миллиона рублей.

Видимо, схема мошенничества в театре было хорошо отработана. Очевидно, деньги за кредиты, оформленные на работников театра, Боброва и Телоян использовали по своему усмотрению, а рассчитываться за них хотели за счёт завышения зарплат (выдавая на руки меньшие суммы), за счёт зарплат "мёртвых душ" и за счёт всё новых и новых кредитов. Когда же долги по ним разрослись до того, что зарабатываемых и получаемых от министерства денег стало не хватать, эти новоявленные Соньки - Золотые ручки от вольского театра просто предоставляли вынужденным заёмщикам самим выбираться из долговой кабалы.

Так это было или как-то по-другому, теперь выясняется в суде.